О художниках

Пейзаж довольно прост:
Два дерева, река,
Вдали церковка, мост,
Скривившийся слегка.

Еще там пульса стук
И в горле горький ком,
И светлый ангел вдруг
По сердцу босиком. 

(Евгений Ревяков)

Подробнее о художнике
Родилась на Украине в 1957 году.
С 1979 года училась и работала в Сибири.
В 1983 году окончила Красноярское Художественное училище им. Сурикова.
С 1983 г. – член молодёжного объединения Красноярского отделения Соза художников.
С 1984 г. – участник Всесоюзных, Республиканских и зарубежных выстанок.
С 1985 по 1991 гг. – работала преподавателем детской художественной школы г. Лесосибирска Красноярского края.
С 1991 г. – член Союза Художников России.
2004 г. – попала в автомобильную катастрофу.

Основные выставки Ирины Баклановой

1998 – Москва, ЦДХ,«Всесоюзная выставка рисунка»
2000 – Самара «Московские художники на Волге»
2001 – Москва, ЦДХ, «Накануне весны»
2002 – Москва, ЦДХ, «Без десяти тринадцать»
2002 – Москва, Арт-Манеж
2003 – Москва, галерея АЗ
2004 – Москва, галерея «Грааль»
2005 – Москва, ЦДХ
2007 – Москва, галерея «ЭКСПО-88» 2009 – Москва, галерея АЗ
2009 – Москва, Арт-Манеж
2010 – Москва, Арт-Салон ЦДХ
2011 – Москва, галерея "Колизей Арт": "Жизнь после жизни..."

Работы находятся в художественных галереях и частных коллекциях в России и за рубежом.

Коллеги об Ирине Баклановой

Константин Сутягин, художник

Попытаюсь сформулировать, что так привлекает (точнее, хватает за глаз, за сердце, заставляет остановиться) и работах Ирины Баклановой.

Во-первых, страсть. Завораживает ее напор, смелость, упоенность цветом, так что всплыло даже откуда-то в голове выражение: «алкоголизм живописи». Ира была именно что «запойным» художником, могла месяцами не браться за кисти, но потом трудно было ее удержать — писала по нескольку больших холстов в день. Я даже не уверен, можно ли её картины с такими невинными сюжетами (поля-речки-цветочки) показывать детям: восторг, свобода, свет, ярость ее поздних работ, опьянение живописью до изнеможения...

И второе, что в ней сильно интересует (меня) — ее борьба с этой страстью (все, больше не буду... нет, еще капельку! стоп!) Картины ее чернеют, напрягаются нервами-линиями, захлебываешься цветом... Пытаешься отодвинуться от них (трезвым людям пьяные кажутся дураками) и не можешь устоять перед обаянием, и проваливаешься, обманувшись их «наивом». Крыши домов съезжают набекрень, купола церквей растопыриваются в разные стороны, чтобы покрепче упереться в небо. Какая тут «детскость»! И уже не знаешь, как реагировать на их нетрезвую откровенность, вдруг оказывается, что от такого прямого высказывания трудно потом собрать нервы и чувства, чтобы заниматься дальше своими делами. Абсолютный цвет, как абсолютный слух — это очень опасно, а вовсе не «приятно» (несмотря на невинные сюжеты, речки-цветочки-церквушки). Вот, пожалуй, главные ощущения.

Кроме этого, в картинах Баклановой есть еще одно качество, которое видно и непрофессионалам, главное. То, что идет независимо от художника, о чем он не думает. Так, если посмотреть на Ирину живопись глазами неспе¬циалиста, то возникает еще одна хорошая мысль: а всё-таки красивая страна Россия!

Что-то в Ирине раскручивалось, как маховик, она сама этого боялась, и сдерживала себя, уравновешивая «сухими», подчеркнуто аскетичными, трезвыми полотнами (охра, тиондиго, капля белил) — все просто дрожит от напряжения.

Смотрел поздние работы Баклановой и думал, а куда бы она могла пойти дальше, бесстрашно наращивая и мл ращивая свою внутреннюю свободу, взвинчивая интенсивность проживания цвета? Чем бы взорвалась изнутри?

Куда бы мог пойти Ван Гог после своих черных грачей над желтым полем? Есть на этом пути какое-то продол жение в границах искусства?

Маргарита Волкова, художник

Художника не обманешь.

Когда идёшь смотреть новые работы Ирины Баклановой, почему-то возникает новогоднее чувство: детское радостное ожидание. И чудеса, которые обрушиваются на тебя, не уступают подаркам под ёлкой детства.

Царство цвета начинается уже с названия работ: «Зелёное. Розовое. Серое. Пейзаж», « Голубое небо над зеленым оврагом», «пейзаж с красным деревом»…

Чувство цвета пли дано, или не возьмется ниоткуда и никогда. Ведь, когда мы говорим: «со вкусом», «инте-ресное решение», «колорит» и т.п. чаще всего предметом разговора является не живопись, а то, что на этикетках обозначается «холст,масло». Художник, безусловно, оперирует красками. Но краски, ложась на холст, не превращаются в Цвет.

На выставке Ирины Баклановой понимаешь: это — настоящее. Сразу захватывает (откуда-то вдруг выскочило выражение: «перехватывает горло») стихия жирного цвета, то есть живописи. Причём, цвет живёт в прямом смысле этого слова: напрягается и расслабляется, стыдливо затаивается и бесстыдно обнажается, трепещет тончайшими полутонами и бунтует, как дикарь, открытом краской — прямо из тюбика — пальцем — минуя кисть.

От работ Ирины Баклановой получаешь физическое удовольствие. Как это происходит? Сейчас принято рассуждать об энергетике, ауре, подпитке. Может, просто дело в количестве выплеснутой творческой энергии при предельной искренности художника? Ведь даже огромные холсты записываются в один приём: результат должен быть получен сейчас, пока художник переполнен впечатлением. Парадоксальное соединение «мужского» темпера-мента с обострённым женским чувствованием рождает этот феномен.

Ира признается, что всегда пишет с натуры. Для неё необходим реальный пейзаж (натюрморт), реальное восхищение, необходим импульс для рождения игры.

И вот художник нашел, наконец, единственную нужную точку, установил этюдник, вот он получил свой «им-пульс» - и реальный пейзаж превращается в детский строительный набор, из частей которого конструируется совсем иной пейзаж: вдруг вздыбливается и выползает на гору прямая улица, собор чуть подпрыгивает, и купол у него срезается, при этом уже успел поменяться местами с рощицей или речкой. Причём, всё это происходит одномоментно, сразу на холсте, то есть художник каким-то непостижимым образом в один миг умещает долгий творческий путь: впечатление, отбор, отбрасывание случайного, выбор необходимого.

Таким образом, «с натуры» Ирина пишет не просто пейзаж или натюрморт, а «образ» этого пейзажа или натюрморта: пишет Картину.

К Ирине Баклановой неприменимо слово «раскрученность». Просто художники, уже открывшие для себя такого живописца, зовут на ее очередную выставку своих друзей-художников, которые, в свою очередь, совершив радостное открытие, приводят сюда уже своих друзей.

Если «раскрученностью» можно обмануть обывателя, то художника не обманешь.

(Статья для выставки, 1999 г.)

Бакланова Ирина (живопись)

Пейзаж довольно прост:
Два дерева, река,
Вдали церковка, мост,
Скривившийся слегка.

Еще там пульса стук
И в горле горький ком,
И светлый ангел вдруг
По сердцу босиком. 

(Евгений Ревяков)

Подробнее о художнике
Родилась на Украине в 1957 году.
С 1979 года училась и работала в Сибири.
В 1983 году окончила Красноярское Художественное училище им. Сурикова.
С 1983 г. – член молодёжного объединения Красноярского отделения Соза художников.
С 1984 г. – участник Всесоюзных, Республиканских и зарубежных выстанок.
С 1985 по 1991 гг. – работала преподавателем детской художественной школы г. Лесосибирска Красноярского края.
С 1991 г. – член Союза Художников России.
2004 г. – попала в автомобильную катастрофу.

Основные выставки Ирины Баклановой

1998 – Москва, ЦДХ,«Всесоюзная выставка рисунка»
2000 – Самара «Московские художники на Волге»
2001 – Москва, ЦДХ, «Накануне весны»
2002 – Москва, ЦДХ, «Без десяти тринадцать»
2002 – Москва, Арт-Манеж
2003 – Москва, галерея АЗ
2004 – Москва, галерея «Грааль»
2005 – Москва, ЦДХ
2007 – Москва, галерея «ЭКСПО-88» 2009 – Москва, галерея АЗ
2009 – Москва, Арт-Манеж
2010 – Москва, Арт-Салон ЦДХ
2011 – Москва, галерея "Колизей Арт": "Жизнь после жизни..."

Работы находятся в художественных галереях и частных коллекциях в России и за рубежом.

Коллеги об Ирине Баклановой

Константин Сутягин, художник

Попытаюсь сформулировать, что так привлекает (точнее, хватает за глаз, за сердце, заставляет остановиться) и работах Ирины Баклановой.

Во-первых, страсть. Завораживает ее напор, смелость, упоенность цветом, так что всплыло даже откуда-то в голове выражение: «алкоголизм живописи». Ира была именно что «запойным» художником, могла месяцами не браться за кисти, но потом трудно было ее удержать — писала по нескольку больших холстов в день. Я даже не уверен, можно ли её картины с такими невинными сюжетами (поля-речки-цветочки) показывать детям: восторг, свобода, свет, ярость ее поздних работ, опьянение живописью до изнеможения...

И второе, что в ней сильно интересует (меня) — ее борьба с этой страстью (все, больше не буду... нет, еще капельку! стоп!) Картины ее чернеют, напрягаются нервами-линиями, захлебываешься цветом... Пытаешься отодвинуться от них (трезвым людям пьяные кажутся дураками) и не можешь устоять перед обаянием, и проваливаешься, обманувшись их «наивом». Крыши домов съезжают набекрень, купола церквей растопыриваются в разные стороны, чтобы покрепче упереться в небо. Какая тут «детскость»! И уже не знаешь, как реагировать на их нетрезвую откровенность, вдруг оказывается, что от такого прямого высказывания трудно потом собрать нервы и чувства, чтобы заниматься дальше своими делами. Абсолютный цвет, как абсолютный слух — это очень опасно, а вовсе не «приятно» (несмотря на невинные сюжеты, речки-цветочки-церквушки). Вот, пожалуй, главные ощущения.

Кроме этого, в картинах Баклановой есть еще одно качество, которое видно и непрофессионалам, главное. То, что идет независимо от художника, о чем он не думает. Так, если посмотреть на Ирину живопись глазами неспе¬циалиста, то возникает еще одна хорошая мысль: а всё-таки красивая страна Россия!

Что-то в Ирине раскручивалось, как маховик, она сама этого боялась, и сдерживала себя, уравновешивая «сухими», подчеркнуто аскетичными, трезвыми полотнами (охра, тиондиго, капля белил) — все просто дрожит от напряжения.

Смотрел поздние работы Баклановой и думал, а куда бы она могла пойти дальше, бесстрашно наращивая и мл ращивая свою внутреннюю свободу, взвинчивая интенсивность проживания цвета? Чем бы взорвалась изнутри?

Куда бы мог пойти Ван Гог после своих черных грачей над желтым полем? Есть на этом пути какое-то продол жение в границах искусства?

Маргарита Волкова, художник

Художника не обманешь.

Когда идёшь смотреть новые работы Ирины Баклановой, почему-то возникает новогоднее чувство: детское радостное ожидание. И чудеса, которые обрушиваются на тебя, не уступают подаркам под ёлкой детства.

Царство цвета начинается уже с названия работ: «Зелёное. Розовое. Серое. Пейзаж», « Голубое небо над зеленым оврагом», «пейзаж с красным деревом»…

Чувство цвета пли дано, или не возьмется ниоткуда и никогда. Ведь, когда мы говорим: «со вкусом», «инте-ресное решение», «колорит» и т.п. чаще всего предметом разговора является не живопись, а то, что на этикетках обозначается «холст,масло». Художник, безусловно, оперирует красками. Но краски, ложась на холст, не превращаются в Цвет.

На выставке Ирины Баклановой понимаешь: это — настоящее. Сразу захватывает (откуда-то вдруг выскочило выражение: «перехватывает горло») стихия жирного цвета, то есть живописи. Причём, цвет живёт в прямом смысле этого слова: напрягается и расслабляется, стыдливо затаивается и бесстыдно обнажается, трепещет тончайшими полутонами и бунтует, как дикарь, открытом краской — прямо из тюбика — пальцем — минуя кисть.

От работ Ирины Баклановой получаешь физическое удовольствие. Как это происходит? Сейчас принято рассуждать об энергетике, ауре, подпитке. Может, просто дело в количестве выплеснутой творческой энергии при предельной искренности художника? Ведь даже огромные холсты записываются в один приём: результат должен быть получен сейчас, пока художник переполнен впечатлением. Парадоксальное соединение «мужского» темпера-мента с обострённым женским чувствованием рождает этот феномен.

Ира признается, что всегда пишет с натуры. Для неё необходим реальный пейзаж (натюрморт), реальное восхищение, необходим импульс для рождения игры.

И вот художник нашел, наконец, единственную нужную точку, установил этюдник, вот он получил свой «им-пульс» - и реальный пейзаж превращается в детский строительный набор, из частей которого конструируется совсем иной пейзаж: вдруг вздыбливается и выползает на гору прямая улица, собор чуть подпрыгивает, и купол у него срезается, при этом уже успел поменяться местами с рощицей или речкой. Причём, всё это происходит одномоментно, сразу на холсте, то есть художник каким-то непостижимым образом в один миг умещает долгий творческий путь: впечатление, отбор, отбрасывание случайного, выбор необходимого.

Таким образом, «с натуры» Ирина пишет не просто пейзаж или натюрморт, а «образ» этого пейзажа или натюрморта: пишет Картину.

К Ирине Баклановой неприменимо слово «раскрученность». Просто художники, уже открывшие для себя такого живописца, зовут на ее очередную выставку своих друзей-художников, которые, в свою очередь, совершив радостное открытие, приводят сюда уже своих друзей.

Если «раскрученностью» можно обмануть обывателя, то художника не обманешь.

(Статья для выставки, 1999 г.)
Галерея представляет


Формат работы: онлайн, с 10 до 20ч 

По всем организационным вопросам обращаться по тел.

 +79166301578

E-mail: art@colisart.ru

Кнопка связи

Спасибо за обращение! В ближайшее время с вами свяжется наш специалист.

Заказать звонок

Заполните форму и мы вам обязаьельно перезвоним.