Беседа художницы Джулии Арье с тележурналистом Евгением Лесиным

— Кем Вы больше ощущаете себя – живописцем или фотографом?

— Зависит от настроя. В живописи, находясь перед новым холстом, только от художника зависит то, что появится на месте чистой поверхности. В фотографии другое: там все уже создано до тебя. Ты как бы «выхватываешь» отдельный фрагмент из всего многообразия мира и через это пытаешься выразиться. Живопись и фотография – разные, взаимодополняющие процессы.

— Как Вы сами определяете свой стиль?

— Как сказал один мой гость на открытии выставки – определять стили и направления – это удел искусствоведов, а художник не думает, в каком стиле он работает. Но так как у нас вошло в привычку все определять, всему давать названия, то я и назвала свой стиль иронический романтизм: романтическая натура переплетается с ироническим взглядом на вещи. Это живопись с элементами игры, примитивизма, где за простой формой изложения стоит своя философия.

— Что Вам нравится изображать?

— В основном это портреты людей, которые мне интересны. Это исторические, общественные деятели, члены моей семьи, близкие – те, чей внутренний мир мне интересен. Те, кто оставил след в моей жизни или в общей истории.

— Объекты внимания в фотографии?

— Красота и гармония. Природа, цветы, пейзажи. Портреты людей – об этом скажу отдельно. Съемкой портретов занялась недавно. Уверена, к ней надо быть подготовленным, надо уметь входить в особое состояние – общаться с человеком и выявлять в нем красоту.

— Название выставки «Мона Лиза и другие». Почему?

— Мона Лиза - это вершина творчества великого Мастера и эталон женского образа в живописи. У меня есть работа «Моя Джоконда», где Мона Лиза изображена на фоне среднерусского пейзажа в виде крестьянки, кормящей грудью младенца. Я подарила Моне Лизе радость материнства. Художники – это настоящие маги, творящие новые миры, кто может с ними сравниться?! И всем героям своих картин, обозначенных в названиях как «другие», я также подарила свой мир.

— Многие герои Ваших картин –политические лидеры, главы государств…

— Сильные мира – правители государств, завоеватели, политические лидеры – тем и притягательны для нас, что позволили себе быть «над толпой». Они идут к своей большой цели, порой принося в жертву все то, чем дорожат простые смертные. Они мнятся той «толпе» небожителями, однако в основе их движущей силы зачастую лежат обычные человеческие слабости, детские комплексы. Вот этот человеческий аспект я исследую, обыгрываю и кладу в основу сюжета.

— Исторические злодеи и положительные герои – в одном ряду?

— Я не делю людей на положительные и отрицательные персонажи. Я им не судья. К тому же никто не рождается отпетым негодяем, верно? Разве они не играли когда-то с другими детьми в песочнице? Так откуда же они появляются среди нас? Однако они есть в этом мире… И я, чтобы объяснить этот факт для себя, сделала вывод, что исторические злодеи – это просто воинствующие идеалисты, стремившиеся изменить мир к лучшему. Ну, а что из этого выходило…

— Вы изображаете своих героев так, как будто ко всем без исключения хорошо относитесь…

— Даниил Андреев сказал: «Когда мы полюбим Дьявола – он исчезнет из нашей жизни».

— Кого было сложнее писать – Новодворскую или Наполеона?

— Если некий герой «зацепил» меня – появляется кураж, вовлеченность в процесс, а с ними и легкость; хочется раскрыть эту личность в том смысле, что все мы носим маски. Правозащитница или Император – ведь это же маски. А за этими масками, если их сдвинуть – ты увидишь что-то человеческое – оно-то мне и интересно. 

Новодворскую я изобразила в виде вальяжной дамы, попивающей чай на лоне природы, со своим любимым котом. Эта картина дышит спокойствием, умиротворением. Я просто хотела показать, что борьба, пусть даже за какое-то правое дело - истощает, не делает тебя счастливым. И только гармония с собой, с окружающей средой приносит тебе счастье.

— Бывает ли, что Ваш герой не «ложится» на холст?

— Иногда случается. Ну, тогда я его откладываю на время…

— Кто же сейчас у Вас лежит отложенный?

— Сальвадор Дали. Почему именно Дали «отказался лечь на холст»? Я думаю, в жизни он настолько сросся с какой-то маской, стал настоящим лицедеем, что если я буду ее изображать, то получится «маска маски». Мне захотелось сперва почувствовать его истинную натуру, и возможно, тогда я за него возьмусь.

— Сложно был отбирать картины для выставки?

— Картины к выставке я не отбирала. Это итог последних нескольких лет работы.

— Были ли трудности при развеске картин? Учитывали расположение двух личностей рядом?

— При монтаже выставки была поначалу задумка всех политических лидеров и императоров поместить на одной стене, так сказать, в один ряд. В этот ряд вошли бы Петр Первый и Бонапарт, Владимир Владимирович Путин и Николай Второй, а также «Соратники» - Владимир Ильич и Иосиф Виссарионович… Но оказалось, что каждый из них несет настолько мощную, взаимоисключающую энергетику – прямо как в жизни! – что пришлось их разбавить нейтральными работами.

— Отношение Ваших картин и зрителей? Понимают ли зрители, что Вы хотите до них донести?

— Думаю, зрители проникаются той интерпретацией, которую я им представляю в работах.

— Вы любите наблюдать за общением зрителей и Ваших картин?

— Да, бывает интересно, часто реакция зрителей жива и непосредственна. Одна гостья на выставке обращалась к «Безумному корсиканцу»:
- Куда же ты мчишься, куда несет тебя нелегкая? Что ты пытаешься там найти?! - это в точности то прочтение личности Наполеона, которое я и хотела донести:
«О власть! 
Ты сулишь человеку
Все вершины счастья,
все лучи славы,
все сокровища мира…
Ты отнимаешь все».
Иногда зрители – эти самые мои любимые – настолько проникаются работой, что словами выражают то, что я подспудно имела в виду. Я ведь, нанося краску на холст, чаще всего чувства свои перевожу сразу в изображение. А зрители потом облекают в слова.

— Где Вам больше нравится выставляться – в России или за рубежом?

— Когда я общаюсь с иностранцами и показываю им свои работы – будь то портфолио или оригиналы работ – то обращаю внимание, что неважно, на каком языке говорит человек, в какой стране живет. Важно, что он открыт людям, миру, и он тогда хорошо воспринимает то, что я хочу до него донести.

— Как-то мне довелось показывать фотографии русской глубинки группе немецких туристов. Они с таким интересом слушали объяснение переводчика, настолько были заинтересованы в том, что происходит, что это за люди и как они живут… Меня тронуло неподдельное внимание к совершенно чужому для них миру. Было бы здорово, если бы и мы относились с большим вниманием к нашей жизни и людям, которые нас окружают…

Телевидение ЦАО от 02.04.2009